Почти каждые выходные я забегаю в маленький магазин неподалеку от общаги. Это уже стало ритуалом - именно этот магазин, никакой другой. Потому что в магазине дедушка и котик. Дедушка - по-видимому владелец. Иногда стоит за прилавком, но чаще присматривает за продавцами. Симпатичный пожилой мужчина, веселый и энергичный, из тех, которые никогда не выходят на пенсию. Иногда флиртует с молоденькими девицами, делает скидки постоянным покупателям, стесняется, когда не может с первого раза завязать пакет с покупками.
Ему уже много лет. Котику тоже. Думаю, что в пересчете на человеческий возраст котик - ровесник дедушки. Историю дедушки по его виду не угадаешь - бывает такое с пожилыми японцами, прошедший всю войну офицер и потомственный лавочник в старости могут выглядеть абсолютно одинаково. Но история котика записана на нем, как на цифровом носителе. На умной, но несколько свирепой мордочке боевые шрамы. Если взять котика на руки - чувствуешь только мягкий мех и твердые мышцы, ни намека на жирок. Проводишь рукой по ребрам - и понимаешь, что котик сражался не только с другими котиками. Кто это были - люди, машины? И тем не менее, он дожил до глубокой старости, что редко бывает с боевыми котами.
Теперь его мучает артрит, он почти не ходит, но каждый день старательно облеживает свою территорию, съежившуюся до магазина и стоянки через дорогу. На стоянку он то ли добредает сам, то ли дедушка доносит. Когда котику надоедает стоянка, он громко кричит, завидев знакомое лицо, прося перенести его обратно к магазину. Там он располагается напротив двери, чтобы видеть, когда из магазина выйдет кто-то знакомый - котик любит общаться.
Неизвестно, сколько они уже вместе. Может, котик прибился к магазину еще в детстве, может, уже взрослым, но он твердо уверен, что кошачий корм - это картофельные крокеты и курица в кляре.
Иногда я угощаю котика чем-нибудь из своей корзины с покупками. Котик любит сырую рыбу и бекон. Когда дедушка видит, что я даю котику лакомство, он благодарит меня так, как будто лакомство получил он сам.
И тогда я стараюсь поскорее сесть на велосипед и уехать, чтобы дедушка не видел, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Он может принять их за слезы жалости, но это не так. Я плачу от радости, что на свете есть такой дедушка. И такой котик.